Франсин Риверс - Воин [The Warrior]
Тем, кто участвовал в битве, было приказано не заходить в стан. Прежде, чем это сделать, они должны были омыться, выстирать одежду и вымыть все, сделанное из кожи, козьей шерсти и дерева. Все принесенное золото, серебро, бронзу, железо, олово и свинец нужно было провести через огонь. Каждый идол или изделие с эмблемой или изображением языческих богов следовало переплавить. Добычу разделили между воинами, которые участвовали в сражении, и между всеми членами общества. Один из каждых пятисот пленных и одна из каждых пятисот голов скота были отданы в дар Господу и переданы в распоряжение левитов.
Сыновья Халева возвращались в свои шатры со своей частью добычи. Стоя в их лагере, Халев ожидал их, каждый его мускул был напряжен. Меша и Мареша предстали перед ним с достоинством солдат, вернувшихся с великой победой. И, правда, победа была грандиозной. Ни один израильтянин не погиб.
— Мы принесли тебе подарки, отец.
— Я ничего не просил. — Из этой добычи он не хотел брать ничего.
— После смерти Иериофы и Ефрафы ни одна женщина тебя не утешала.
— И вы думаете, я возьму себе жену–мадианитянку? Это ведь я говорил вам не иметь ничего общего с ними.
— Эти девушки больше не мадианитянки. Сейчас они принадлежат нам. Если не хочешь, чтобы они были твоими женами, возьми их в наложницы.
— Они ничего не знают о нас — кто мы такие. Они не знают Бога, которому мы служим.
— Тогда научи их — так же, как научил нас, — рассудительно сказал Мареша.
Меша подошел ближе к отцу.
— Нам надо расти численно, отец. А для этого тебе нужны женщины. Он взял одну из девушек за руку и дернул вперед. — Она молода, здорова и не сделала нам ничего плохого. Делай с ней, что хочешь. — Он толкнул ее к Халеву.
Девушка посмотрела на него большими и темными, как у теленка, глазами. По выражению ее лица невозможно было понять, о чем она думает. Он вспомнил мадианитянок, смеющихся и заманивающих к себе молодых мужчин, которых он обучал, и уводивших их в свой стан, как баранов на заклание. Двадцать четыре тысячи умерли из–за того, что мужчины легко соблазнились этими женщинами и стали поклоняться Ваалу. У девушки были красивая стройная фигура и нежная оливковая кожа. Она станет прекрасной женщиной. Он положил руку на рукоятку меча и вытащил его. Девушка приоткрыла рот, но не издала ни звука. Она закрыла глаза, опустилась на колени и склонила голову.
— Это будет напрасная жертва, отец. — Меша не двинулся с места, чтобы остановить его.
— Ты смеешься надо мной? — Халеву было восемьдесят лет.
— Все, кто называли тебя псом, умерли. Тебя все уважают. И ты мой отец. И ты бы повел нас в сражение, если бы Господь сказал тебе это делать! — продолжал Меша.
— Моисей сказал, чтобы мы оставили девственниц, — тихо добавил Мареша.
Ор протянул руку и вытащил вперед другую красивую девушку.
— Ты заслуживаешь самого лучшего из нашей добычи. — Вторая девушка, дрожа, встала на колени рядом с первой.
Меша взял Халева за руку, в которой был меч.
— Они твои, отец. Используй их для нашего общего блага.
Они ушли, и Халев остался один, стоя над двумя девушками с мечом в руке.
«Суд или милость, Господь? Как мне поступить?» Он ждал, желая услышать слово, знак от Господа. Тем временем он рассматривал девушек. Одна, наконец, подняла голову и посмотрела на него. В ее темных глазах читался страх, но она не пыталась молить о пощаде. Другая девушка, все еще сильно дрожа, заплакала.
Халев подумал о несчетном числе раз, когда Господь проявлял милость к нему и всему народу. Была ли это просто случайность, что эти девушки оказались вырванными из своей порочной среды и культуры и приведены сюда, в стан Израиля? Или у Бога был план и для них тоже?
— Я Халев. — Он положил руку на сердце. — Халев.
Девушка, которая смотрела на него, тоже положила руку на сердце.
— Мааха. — Она прикоснулась к склоненной голове своей плачущей подруги.
— Ефа.
— Перед вами жизнь или смерть. Если вы научитесь законам Божьим и будете исполнять их, то останетесь живы.
Мааха в недоумении нахмурилась. Она развела руками и замотала головой.
Халев нахмурился. Конечно, она не понимает его язык. Но самое важное она выучит, независимо ни от каких языковых преград.
— Господь. — Произнес он твердо, кивнув головой в ожидании ответа. — Господь!
Она поняла.
— Господь, — нерешительно проговорила она, затем заставила подняться на ноги другую девушку и что–то сказала ей, после чего обе произнесли одновременно: — Господь.
Но этого недостаточно — просто повторить то, что он сказал. Они должны понять, что он говорит не о себе, но о Единственном, которому они должны научиться служить. Халев вытянул руку, показывая в сторону скинии, где Ковчег Божий был спрятан в Святое Святых.
— Господь. Господь, Он есть Бог!
Красивые глаза Маахи расширились.
— Господь. — Она повторила с благоговением. Халев подумал, что, судя по выражению ее лица, есть основания надеяться. Если эти девушки научатся Божьим путям, то будут знать больше, чем те люди, которые умерли в скитаниях по пустыне.
— Господь, Он есть Бог.
Две девушки повторили слова Халева. Он вставил меч обратно в ножны и позвал одну из своих внучек. Показав сначала на одну, потом на другую девушку, он назвал их имена.
— Проследи, чтобы они выучили наш язык. Потом они должны выучить Закон Божий.
Пока этого не произойдет, он ничего общего с ними иметь не будет.
Глава четвертая
— Когда вы перейдете через реку Иордан и войдете в Ханаан, вы должны выгнать оттуда всех людей, живущих там.
Халев стоял впереди колена Иуды, слушая, как Моисей передавал Господни повеления. Этот день должен быть радостным, но его не покидало ощущение тяжести. Сорок лет прошли. Скитания закончились. Ему восемьдесят лет. Но не годы отягощали его. Тяжким бременем была ответственность за этот народ.
— Вы должны уничтожить всех идолов из дерева, камня или металла, а также все их языческие жертвенники. — Моисей продолжал: — Завладейте имуществом и домами этой страны и поселитесь в них, потому что Я даю вам эту землю во владение. Вы должны распределить землю среди ваших родов.
Халев был поставлен главным над всем племенем Иуды.
— Если же вы не прогоните от себя жителей земли той, то оставшиеся из них будут сетью для вас. Они будут теснить вас на земле, в которой вы будете жить. И тогда Господь сделает с вами то, что вознамерился сделать с ними!
Потом Моисей напомнил о казнях египетских и о грехах израильтян. Время летело быстро.
— Послушай, Израиль! Господь, Бог наш, един есть. И люби Господа, Бога твоего, всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всеми силами твоими. И да будут слова сии, которые Я заповедую тебе сегодня, в сердце твоем; и внушай их детям твоим, и говори о них, сидя в доме твоем, и идя дорогой, и ложась, и вставая… Они — жизнь для вас. Не вступай в союз с жителями той земли и не щади их. Не вступай с ними в родство.
Моисей распростер руки, как будто хотел обнять всех.
— Мне сто двадцать лет, и я больше не могу вести вас. Господь сказал мне, что я не перейду через Иордан.
Люди заплакали и закричали, не соглашаясь. Халев сжал зубы, слезы капали на его бороду, в горле пересохло. Он посмотрел на Иисуса Навина, стоящего рядом с Моисеем; его лицо было суровым, губы крепко сжаты.
Моисей заговорил громче, в его голосе слышался голос Божий.
— Господь, Бог ваш, пойдет через Иордан впереди вас!
Люди снова затихли, слушая со слезами на глазах.
— Господь истребит народы, живущие в той земле, а вы возьмете во владение их землю. Иисус Навин будет вести вас вместо меня, и он пойдет с вами, как Господь и обещал вам.
Елеазар, первосвященник, помазал Иисуса Навина, после чего Моисей возложил на него руки и заповедал ему исполнять повеления Господни. За тем, подняв руки к осеняющему их облаку, Моисей запел песнь об истории Израиля. Он пропел благословение на весь народ. Затем распустил собрание.
— Он ушел, — хрипло сказал Иисус Навин, в его темных глазах был хорошо заметен страх.
— Ушел куда?
— На гору Нево. — Иисус Навин плакал, как мальчик, потерявший отца.
Халев не мог дать волю слезам, так как хотел быть поддержкой для нового вождя.
— Он увидит всю землю, которую Господь дает нам, оттуда, с горы. Он увидит ее от Галаада до пустыни Негев, от Иорданской долины и Иерихона до Сигора, — сказал он Иисусу.
— Я надеялся…
— Мы надеялись, что Моисей будет с нами, Иисус Навин. Мы не отдавали себе отчет, что ты и я будем единственными людьми из нашего поколения, которые войдут в Ханаан.
— Никогда не будет такого пророка, как Моисей. Никто никогда не сотворит таких чудес и знамений, какие Моисей сотворил по Божьему повелению в Египте!
